Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Prisoner Эпилог

Повсюду запах прогнившей крови, от которого буквально воротит. Желудок сжимается из-за этих помоев, которые, казалось, пропитали все кругом. Мой милый брат отчаянно прижимается ко мне, пряча голову у мен я на груди. Я успокаивающе провожу пальцами по шелковистым волосам, цвета холодного серебра, и ласково целую в макушку.
Зеро не боится. Я не чувствую его страха. Это больше похоже на мондраж или легкое беспокойство. Он сейчас волнуется именно из-за запаха мертвой крови, что стоит вокруг. Не более того. Мой мальчик всегда был очень храбрым.
- Когда все прекратится?
Он поднимает на меня взгляд, и я просто готов утонуть в столь прекрасных аметистовых озерах. Нежно дотрагиваюсь до его щеки, от чего мой прекрасный брат закрывает глаза, ловя эту легкую ласку. Его прекрасное округлое личико, молочная кожа, соблазнительная пухлость губ, - все это полностью принадлежит мне; он любит меня как брата, прекрасное дитя, еще не зная, что именно его уготовано. Но и даже когда придет день, все равно он примет это как данность, как факт, который неизбежен, которой просто-напросто является правильным. Зеро примет свою судьбу, разделить со мной власть и супружеское ложе. Он сделает это потому, что любит меня, потому, что доверяет мне и потому, что эта его судьба, что была уготована ему при рождении.
- Потерпи немного.
Ты киваешь, немного неуверенно, будто сомневаясь в моих словах. Не надо терзаться сомнениями, мой ангел. Ты ведь знаешь, что я уже живу для тебя и что я никогда не причиню тебе вреда. Поэтому, верь моим словам. Это будет самым верным решением, Зеро. Я никогда не обману тебя. Наши прошлые отношения были построены на лжи, поэтому в этой вечности я сделаю все, чтобы эти ядовитые шипы не отравили нас.
- Где папа и мама?
- Они скоро придут.
О Всемогущий Суверен, похоже, что сегодня я не смогу выполнить свое обещание. Ложь въелась в мою сущность слишком сильно. Но это будет первая и последняя ложь, которую я позволю в отношении тебя.
Ни Джури, ни Харука больше не вернуться. Они, наши милые родители, получили приказ уничтожить Ридо. И в этих чистокровных монстрах нет ни жалости, ни скорби. Они повинуются приказам абсолютного Владыки. Моим приказам.
- Поспи, малыш.
Я вновь целую тебя, погружая в спокойный сон древней магией. Твое расслаблено тельце покоится в моих объятиях. И я обнимаю тебя крепко-крепко, вдыхая нежный аромат. Странно, но когда ты рядом, все что вижу – твои прекрасные глаза; - все что я слышу – твой голос, что звонче колокольчика, все; что я чувствую – твой аромат, что перебивает все другие запахи. Мой маленький братик, как же сильно я завишу от тебя . Ты даже не подозреваешь о той власти, которая находится в твоих нежных руках.
Беру тебя на руки и покидаю комнату. Иду медленно, наслаждаясь твоим спящим личиком. Но вот уже я слышу крики, слышу как когти разрывают плоть. Мне знакомы эти звуки. Выхожу на балкон, смотря на кровавую бойню, что развернулась под стенами старинного дома.
Вампиры, люди… Хм, ошибся. Здесь нет людей, есть лишь их трупы. Здесь даже почти не осталось вампиров, лишь трое чистокровных ведут свой последний бой. Ридо похож на окровавленный кусок мяса, его раны уже не затягиваются, из разорванного живота почти вываливаются кишки. Но этот ублюдок продолжает сражаться, хоть и понимает, что его время вышло. У Харуки кровоточащая рана у самого сердца, а рядом лежит алый клинок. Надо же, все также, как и в воспоминании, что принадлежит другому мне. Только там я выбежал, желая защитить своего «отца». В том воспоминании я был наивен и глуп, думая, что ничего не могу сделать. Теперь же я точно знаю, что это были лишь отговорки. Я точно знаю, что тогда я позволил обратить Юуки в человека лишь потому, что боялся той ответственности, боялся тех уз, которые будут так же сильные, как и узы, соединившие меня с лунными охотником, чьи глаза горят аметистовым пламенем.
Но сейчас я понимаю все свои ошибки, сейчас я еще старше, чем был когда-то. И, самое главное, что сейчас мне есть, ради чего жить, мне есть кого защищать. Два раза я уже погружался в Ад. Поэтому теперь сделаю все, чтобы стать Богом на этой земле и создать Рай здесь. Рай, в котором мой ангел будет счастлив.
Вновь слышу рыки вампиров, что вцепились друг-другу в глотки. Харуки обессилен, а вот Джури - прекрасная королева - разрывает горло своего старшего брата, заставляя Ридо утопать в собственной крови. Голова сумасшедшего летит в сторону. Тело бревном падает на землю, тут же обращаясь в прах. Женщина стоит не двигаясь, даже не обращая внимания на то, что её возлюбленный муж тоже обращается в блестящее облако, навсегда покидая этот мир. И я хорошо вижу, как из красивых глаз текут слезы отчаяния и боли. Это сердце плачет и тоскует, видя происходящее. Сердце матери, потерявшей своих детей; сердце сестры, лишившейся братьев; сердце жены, которую на веки покинул муж. Как печально. Я могу её понять. Эта прекрасная женщина… мне жаль, но уж лучше я пожертвую королевской четой, нежели допущу те ошибки, из-за которых я разрушил всю свою жизнь.
- Умри, - этой мой последний приказ тебе, моя названная мать.
Джури обернулась, с невообразимой тоской и нежностью глядя на нас, своих «детей». На её красивом лице теплая улыбка. И прежде чем Черная леди окутала её своим проклятым пламенем, женщина успела прошептать:
- Люби его.
Последнее облако серебряной пыли было развеяно порывом ледяного ветра. Вот и все. Теперь точно. Зима укроет своим белым пухом эту залитую кровью землю. Я смотрю на все это безразлично, лишь ощущая, что тески ошейника, которые сдавливали меня, наконец-то исчезли. Их место заняла другая цепь – алая нить, что никогда не сможет порваться. Она связала меня, сделав пленником ангела, что сейчас спит у меня на руках. И вместе с тем, она же перевязала крылья этому божьему созданию, навсегда лишая его возможности улететь в Верхнее Царство.
Я разворачиваюсь, заботливо прижимая к себе свою прекрасную ношу. Сейчас холодно. И я не хочу, чтобы ты замерз, Зеро.
Медленно иду в свою комнату, тихо напевая тебе колыбельную.
Спи спокойно, малыш. Завтра будет новый день, а за ним еще один. И каждый из них мы будем встречать вместе. Навсегда. На веки вечные, любовь моя, на веки вечные…

@темы: Prisoner

---

Prisoner Глава 9 часть 2 POV Канаме

Я иду вперед, все дальше уходя от этого проклятого места. Я все еще чувствую жар твое крови на своих руках; я ощущаю соленый вкус нашего последнего поцелуя, который , как и первый, я вырвал у тебя силой. Раньше я думал, что нет ничего, что могло бы сломить меня. Но я ошибся. Раньше я считал, что если я заберу тебя, то мы обретем счастье. Но я ошибся. Я считал, что все продумал, учел каждую мелочь, разобрался со всеми, кто мог нам помешать… но я просчитался. Вновь ошибся, черт возьми!
От моего крика, - рычание твари, что покинула свою клетку, - стены замка задрожали, покрываясь глубокими трещинами; все окна разбились, обращаясь в стеклянный дождь осколков. Все кончено, в этой жизни для нас все кончено! Я не смогу… я не проживу еще пять тысяч лет до встречи с тобой. Я сойду сума. Я уже схожу сума! Зеро, почему ты поступил так со мной? Эгоистичный, проклятый мальчишка! Ты убил не только себя, ты все уничтожил, все!
Наш ребенок, наша жизнь, наша любовь…
«Вампир и охотник…да я лучше сдохну, чем приму это! Этому не бывать, слышишь Куран, этому никогда не бывать, ублюдок!»
Твои слова - это то, что было у тебя на сердце, то, о чем ты думал очень долгое время. Это именно та молитва, которую тебя заставили выучить твои родители, твои учителя, твоя жизнь охотника на вампиров.
Бессильно опускаюсь на колени. Морозный воздух пробирает до кости, но я не чувствую холода. Просто теперь я точно знаю, что нет в этом мире ничего, что смогло бы меня согреть.
С Акирой я медленно умирал от жажды, погруженный в гнетущую пустоту. Но ты Кирию Зеро, ты обрек меня на одиночество, по сравнению с которым объятия Черной леди будут подобны обжигающим языкам пламени. Ты все отнял у меня. У тебя была эта возможность, и ты воспользовался ей! Я никогда не смогу забыть твою торжествующую улыбку на мертвенно-бледном лице, никогда не смогу забыть твой взгляд, наполненный безумным ликованием, твой голос – источающий презрение, ненависть, отвращение. Все твое существо переполняло торжество того, что я проиграл! Да, черт возьми, я проиграл. Все поставил, все отдал за белого коня. Хах, может в этом и была моя ошибка? Ведь изначально, еще в самом начале игры, я был черным королем. Королем, который делал все, чтобы на одной с ним доске остался белый конь, который, рано или поздно, был должен поставить мне шах.
«Этому не бывать, слышишь Куран? Этому никогда не бывать, ублюдок!»
На моих губах против воли проскальзывает улыбка. Сколько же было уверенности в этих словах.
«Я проиграл, да Зеро?»
Вот оно, твое торжество, которое ты даже не пытался спрятать. Ты ликовал, вся та ненависть, что копилась в тебе годами, вылилась наружу. Что ж, охотник, ты выиграл, поставив мне шах. Но, последний ход, все равно остаётся за мной.
Мои клыки удлинились, а глаза вернули себе истинный цвет огненных рубинов. Тело больше не было привязано к законам этой земли, как и к законам, что были созданы великим Владыкой небес. Черным облаком я перемещаюсь в пространстве, разрывая такие жалкие материи как время и расстояние. Еще секунда и я уже в своем кабинете. Мебель разлетается на мелкие кусочки; замок рушится, поглощая все те проклятые души, что сейчас находятся в его стенах . Сто пятьдесят шесть вампиров будут заживо погребены под слоем древних камней, и их кровь откроет мне дорогу; их бренные тела соорудят односторонний мост, а души… демоны вдоволь насладятся их приторным вкусом. Эта жертва будет безупречной. Жертва, достойная Бог.
И вот в моих руках оказывается пузырек с твоей кровью, мой принц. Вот оно, то сокровище, что свяжет нас на веки вечные. Я горько улыбаюсь, чувствуя свое превосходство, свой последний триумф. Ты ошибся, Зеро, охотник и вампир могут быть вместе, если первый будет уверен в том, что сам родился вампиром.
Крики слуг, агония аристократов, - все это ласкает мой слух. Жалкие твари, вы сдохните ради своего господина. Так радуйтесь этому, и Дьявол вознаградит вас за вашу преданность.
Я медленно спускаюсь вниз, наслаждаясь лучами заходящего солнца. Этот кровавый закат прекрасен…
-Господин!
Из недр вырываются языки пламени, что охватывают бренные тела, которым не повезло найти свою смерть под камнями и балками. О, как прекрасен ужас в газах этих червей, как удивительна их последняя песня мольбы и отчаяния.
- Канаме-сама, спасите нас!
Я улыбаюсь как безумец. В моих глазах сосредоточена печать Черной леди, что поглощает вампиров. Мне нужны силы, для последней игры. И я вберу в себя их вех ,до последней капли. Кровь, что вытекает из мертвых; кровь, которая против сяких законов, льется из ран горящих тел, все идет ко мне, окутывая в алую мантию. Мое тело впитывает этот нектар, что в древности называли амброзией. И в туже минуту по моим венам заструилась энергия, заструилась вечная жизнь тех, кто отдал душу своему королю. Кости заломило, ребра сжались так, что я не мог сделать и вздоха. В глазах потемнело, а тело содрогалось в сильнейших судорогах. Спина горела, словно её были железным хлыстом, а я продолжал улыбаться, прижимая к груди заветный пузырек с алым благословением. Эта боль дает мне жизнь, это боль даст жизнь нам с тобой, Зеро. И пусть я этого не увижу, но..
-Агх!!!
Черные кожаные крылья разрывают мою плоть, кожа темнеет, становясь синей, как у трупа, темные вены исписывают мое тело, глаза почернели, и лишь зрачки остались цвета вулканической лавы. С клыков капает черный яд.
Бросаю взгляд на осколки разбитого зеркала. И вновь улыбаюсь, видя в них все, кроме собственного отражения. Теперь я вновь стал самим собой. Наконец-то!
Один мощный взмах крыльев и я покидаю это место, которое некогда называл домом. Один пронзительный рык, и замок, что я построил для нас, превратился в груду камней. Вьюга бережно укроет эти камни, которые больше никто не увидит. И вместе с порывами холодного ветра, я растворяюсь во мгле мерцающей пылью. Времени осталось так мало. А я так хочу побыть с тобой подольше, мой милый Зеро. Так хочу подержать тебя на руках, моё сокровище, прежде чем мне придётся отдать тебя…себе!

***


Хватаюсь за дерево, желая устоять на ногах. Перемещение во времени забрало боль душ, чем я рассчитывал. Жуткая боль, проходящая по позвоночнику не давала сделать и шага. Но я не могу медлить. Не могу стоять на смете. С этой болью я буду жить недолго. И я хочу как можно больше времени успеть провести рядом с тобой.
Женщина со светлыми волосами укачивает на руках маленький комочек, завернуты й белое одеяльце. Я могу различить слова песни, что она любовно напевает. Могу различить детское сопение, а еще я слышу биение маленького сердечка. Сердечка, что на веки принадлежит мне. И оно совсем рядом. Я аккуратно ступаю по белому снегу, не боясь того, что меня раскроют. Истинного чистокровного никто не в силах почувствовать. Стучусь в дверь, очень аккуратно, чтобы не потревожит хрупкий сон того, кто спит в глубине этого дома.
- Тихо малыш, - слышится мягкий голос и неторопливые шаги.
Женщина не чувствует опасности, не чувствует своей скорой смерти. Что ж, тем лучше. Она ничего не успеет понять.
- Это папа идет, - нежно продолжает она, обращаясь к своему сокровищу.
Раздается щелчок замка.
- Ясуо ты…
Она не успевает договорить. Стоило только двери открыться, как моя рука прошла сквозь её грудь, разрывая легкие и задевая сердце. Из красивых губ тут же прыснула кровь, глаза расширились от боли, непонимания и страха . Но это был страх не за собственную жалкую жизнь. Ребёнок стал падать из ослабевших рук. Еще секунда и маленький человечек упал на пол, громко закричав. Женщина последовала за ним, захлёбываясь своей кровью.
- Ич…
«Ичиро» - вот, что она хотела сказать. Это хорошо. От этого ублюдка стоит избавиться так, чтобы Зеро этого не видел. Я встаю на колено перед ребенком, смотрю несколько секунд на знакомые, но совершенно чужие черты. Я зажимаю в руках хрупкую голову малыша. И не проходит и доли секунды, прежде чем мягкий череп разламывается на кусочки, пачкая мою року в крови, мозге и глазной жидкости.
Из изумрудных глаз матери полились слезы. Как интересно. Она же уже не дышала, как тогда смогла заплакать? Брезгливо отдергиваю руку, попутно вытирая её о детскую пеленку, в которую был завернут Ичиро. Этот ребенок меня не интересует. Я тихо ступаю по деревянному полу, инстинктивно угадывая, где находиться детская. Хотя, тут не было нужды угадывать. Мягкий, приятный запах топленого молока и карамели шлейфом исходил лишь от одной двери в доме. Хотя, чего еще ожидать. Малыши появились на свет лишь три недели назад. Дом ещё не успел напитаться их ароматом. И больше никогда не успеет.
Открываю белую дверь и захожу в комнату. У самого окна стоит колыбельная. И в ней, завернутый в теплые пеленки, лежит мое сокровище. Малыш смешно морщит носик, приоткрывая свои сонные глазки, которые уже сейчас отливали аметистовым блеском.
Я тяну руку, чтобы дотронуться до округлого личика, но страх от того, что мои когти могут его поцарапать, вынуждает держать свои желания при себе. Нельзя, в этой жизни я никогда не причиню ему боли. Аккуратно беру тебя на руки. Ты не ворочаешься и не плачешь, лишь наивно смотришь на меня, не подозревая о моих желаниях. И хорошо, что они не известны тебе. Ведь не только любовь одолевает меня сейчас. Я хочу убить тебя за твой проступок, мой прекрасный принц. Я очень сильно желаю этого. Хочу отомстить тебе и вернуть ту боль, которую ты заставил пережить меня. Но нет, ты будешь жить, хоть, все же, я и заберу твою жизнь. Заберу жизнь человека, но подарю другую. Ту, в которой ты никогда не будешь плакать.
Не могу удержаться, целую тебя в щечку, наслаждаясь вкусом молочной кожи. Ты морщишься. Конечно, тебе явно не понравились мои холодные губы. Что поделать, именно такие они у носферату, мой принц. Вампиры никогда не бывают такими же горячими, как люди. И совсем скоро тебе тоже придется присоединиться к расе, живущей в ночи.

***


Снежная буря белой стеной окружает нас, не давая возможности посмотреть вперед. Я прижимаю тебя к себе, закрывая крыльями, но ты весь дрожишь. Твое хрупкое маленькое тельце становится все холоднее с каждой минутой, а твой плачь все слабеет. Но потерпи, мое сокровище, мой юный принц, осталось совсем немного. Скоро ты окажешься дома.
Черной тенью пробираюсь в особняк, что стоял перед нами. Здесь прошло мое детство, время, когда я мог побыть просто ребенком. Уверенно иду по коридорам. Я знаю свой конечный маршрут. Поворот, за ним второй, винтовая лестница и вновь поворот. Никто не в силах увидеть нас, моя магия скрывает это. И лишь один человек сможет разглядеть монстра с прекрасным созданием на руках.
Проскальзываю туманным облаком в комнату. Вокруг полумрак, но мне и не нужен свет, чтобы знать что где находится. Я аккуратно ложу сою драгоценную ношу на кровать, укрывая малыша теплым пледом. Но ты все равно продолжаешь дрожать мой принц, жалобно попискивая. Ты не только продрог до нитки, но еще и голоден, мой мальчик. Но ты должен немного потерпеть, Зеро. Совсем чуть-чуть и…
- Кто ты?
Как странно слышать свою юный голос со стороны. Нехотя отрываю взгляд от своего сокровища, поворачиваясь к юному лорду, с холодными огненными глазами. Странно, не уж-то я когда-то был таким. Не отвечаю, чем еще больше распыляю свою юную копию. Мальчишка хмурится, твердым шагом подходя ко мне. Я вновь поворачиваю к своему ангелу, жестом приглашая ребенка подойти ближе. Стоило молодому мне это сделать, как тут же мальчишка потрясенно замер, не в силах произнести ни слова. О да, у меня была такая реакция когда я впервые увидел моего Зеро. Волны гнева, ненависти, обиды, - все это вмиг наполнило комнату. Я видел, как побледнел мальчишка, как сжимаются его кулаки, с каким гневом горят глаза. И вместо с этим я знал, то сейчас, в эту самую минуты на ровне с ненавистью пробуждаются горячее томление, страсть, желание, любовь… пока еще очень слабые, но они все равно возьмут верх над моими обидами, все равно заставят меня подчиниться воле этих аметистовых глаз. И будет лучше, если все произойдет как можно быстрее.
Я беру мальчишку за руку, от чего моя юная копия дергается. Но я не обращаю внимание и прижимаю его горячую ладонь к холодной пухлой щечке. Чувствую, как по коже проходит дрожь. Я более чем уверен, что молодой «я» готов вырвать свою руку, лишь бы не чувствовать этот холодный бархат.
- Он замерз, - говорю я, - и хочет есть.
Мальчишка молчит, на некоторое мгновение прикрыв глаза. Я вижу, что сейчас он борется сам с собой, борется со своими чувствами. Я тоже боролся с ними, я почти смог победить, но…
- Без тебя он умрет, - мой голос разрезает гнетущую тишину. – Его мать и брат убиты, - мальчик вздрагивает, понимая кто приговорил семью ребенка. – У него никого не осталось кроме тебя.
- Мне он не нужен.
Улыбаюсь, опускаясь на колено перед ним.
- Он нужен тебе, - произношу это как можно мягче, - он нужен нам. Вспомни, как было плохо без Акиры, вспомни свою любовь к нему.
О да, блеск алого пламени в глазах, что преисполнены ненависть и страстью. Ты помнишь это, мы помним это, наши прекрасные воспоминания.
- А теперь, хочешь я покажу то, что пережил рядом с ним?
Я откидываю голову, открывая свою шею. Лишь минутное колебание испытывает мальчишка, прежде чем его клыки пронзают мою кожу. Черт, по телу проходит спазм боли, но это терпимо. И вместе с кровью он познает мои чувства, мою силу, мою власть, мою одержимость. Воспоминания одно за одним проносятся перед нашими глазами. И вот первые слезы катятся по щекам мальчика. О да, вот теперь ты понимаешь, вот теперь ты видишь и чувствуешь то, что пришлось пережить мне.
Отстраняешься, брезгливо вытирая губы. Эта кровь тебе тоже отвратительна, но ты смог себя пересилить. И теперь… теперь мы почти на равных. Моя сила скоро пробудится в тебе, и лишь ты теперь в состоянии сделать то, что не смог добиться я.
Отворачиваешься, склоняешься над кроватью и берешь на руки наше сокровище. Зеро ворочается, хрипло дыша. Мы оба знаем, что после такого холода мальчик долго не проживет. Уже сейчас у него начинается жар. Целуешь его в лоб, прижимая к себе. Выбор сделан. И я ликую.
- Он слишком мал для ритуала.
Надо же, в первую очередь ты задумался именно над продолжением рода. Ничего удивительного. Ребенок в самом деле еще больше скрепит ваши узы. Жаль, что это мне не помогло.
– Он его не перенесет.
Я достаю из кармана пробирку с кровью Кирию. Малышу и не придется переживать тот кошмар, что пришлось вытерпеть моему ангелу. Все что требуется, сразу после обращения заставить это впить ребенка. И тогда воспоминания Зеро станут лишь снами его детства, а генетическая цепочка чистокровного рода навсегда изменится. Ведь, даже если в последующем у него родятся дети, два милых мальчика, то ритуала не потребуется, чтобы один из них смог стать «матерью». Твои гены, Зеро, сделают все сами.
Мальчишка не колеблясь, забирает у меня пробирку. Я точно знаю, что сегодня Кирию Зеро перестанет существовать. Это видно по решительному взгляду моей копии, в котором теперь были и иные эмоции, кроме ненависти и боли.
- Я сделаю все один.
А вот и собственнические нотки в голосе. Еще бы, ревность проявляется даже ко мне, будущему воплощению. И я могу понять его. Все, чего я хочу, так это еще раз дотронуться до своего ангела, но алые глаза не позволят мне теперь приблизиться к нему. Они никому не позволят теперь дотронуться до малыша.
- Зеро.
Мальчишка вопросительно смотрит на меня.
- Его зовут Зеро, - прячу улыбку, которая делает мое лицо еще ужасней.
Он кивает, поворачивая ко мне спиной.
- Сделай все тихо, - лишь произносит он, прежде чем я покидаю комнату.
Вновь иду по коридорам, которые на веки вечные въелись в мою память. Направляюсь в другую детскую, где сейчас мирно спит прекрасная малышка. Я иду а мои глаза наливаются всеми оттенками проклятого огня, приказывая каждому, кто сейчас находится в этом доме забыть о милой принцессе, жизнь которой совсем скоро оборвется.
Подхожу к заветной двери, проскальзывая вовнутрь. Юуки спит в своей колыбельке. А рядом в кресле дремлет Джури, прижав к груди книгу. Мне жаль делать больно матери, уже однажды потерявшей свое дитя, но иначе поступить невозможно. Я подхожу ближе и беру на руки беспомощную малышку. Она посапывает, даже не замечая, что её забирают из родного дома. Но скоро рассвет, очень скоро. А это значит, что моя история уже практически завершилась. Я распахиваю окно и исчезаю в предрассветной мгле.
Моя сила моя мощь, все несет меня к обрыву, на котором в детстве я часто встречал рассветы и провожал закаты. Вот и сейчас я вместе с Юуки встречу свое последнее солнце.
Малышка у меня на руках зашевелилась, распахивая свои красивые карие глаза. Еще бы, ей же холодно на этом морозе.
- Не волнуйся, - успокаиваю её, прижимая к груди. – Я здесь, моя милая, я с тобой.
Первые лучи алыми проблесками стали озарять темный небосвод. Мои глаза заболели от этого света. Но я и не хотел смотреть на солнце, я хотел, впервые в жизни, дотронуться до него. Расправив крылья, я вспорхнул в небо, приближаясь к небесному светилу. Но как бы быстро не летел, как бы не стремился догнать его, я ловил лишь обжигающие, приносящие боль лучи. Лишь их я был достоин, лишь их… солнце все также оставалось недосягаемым для меня.
Мое тело начало дымиться и дрожать, на коже начали проступать и лопаться волдыри. Крылья прожигались и разрывались, обрызгивая кровью холодное море. Юуки начала плакать, как только моя кровь, текущая из глаз упала на её красивое личико. Мне было больно, мне было ужасно больно, но на лице была улыбка, моя душа пела и ликовала. Пусть так, пусть не со мной ты обретешь счастье, Зеро, но будь уверен, я найду тебя в том Аду, куда ты добровольно ушел. Я найду и уничтожу тебя в нем. И сделаю это прежде, чем наша судьба измениться.
Кровавый кашель забрызгал мне лицо, грудь и ребенка на руках. Коже начала шипеть и разъедаться. А я продолжаю лететь, не обращая внимания на огонь, что опоясывает меня, сжигая плоть. Еще немного, еще чуть-чуть, и я приду к тебе, мой Зеро. Мой…
Языки пламени окутали тело, сжигая живую плоть. И вот уже ветер развивал черный прах, принадлежавший демону и обреченному ребенку.

***


Я не смотрю, как моя взрослая копия покидает комнату. Нет нужды в этом. Он услышал мою просьбу. И он сделает все в лучшем виде. И сейчас я говорю не только о Юуки.
Все мое внимание занимаешь ты, мой нежный ангел. Ты дрожишь в лихорадке, все говорит о том, что совсем скор ты умрешь. Но не волнуйся, я не допущу этого. Разворачиваю пеленки, получая доступ к твоему маленькому тельцу. Мягко провожу рукой по горячей, вспотевшей коже. Ты сдавленно плачешь. Еще бы, твой голос уже практически охрип. Утыкаюсь носом в твою шею, вдыхая запах топленого молока и горького миндаля. Как приятно. Мои клыки удлиняются сами собой, рождая в юном теле желания, о котором ни один ребёнок еще не должен знать. Но я знаю, я знаю куда больше.
Мои зубы протыкают твою плоть и, наконец, вкус твоей крови попадает мне на язык. Зеро, Зеро… твой вкус, твоя кровь, твое тепло, твои эмоции…Не волнуйся, мой принц, я свяжу нас узами, которые никогда не будут разорваны. Я не позволю хоть чему-то помешать нам, не допущу, чтобы хоть что-то разлучило нас. Мой Зеро, мой ангел.
- Канаме, Юуки исчезла!
Харука и Джури ворвались в мою комнату, силясь перевести дыхание. Испуганные и взволнованные, они с явным непониманием смотрели на ребенка, которого я прижимал к своей груди; пожалуй, их очень сильно удивило то, что пил его кровь, когда они вошли сюда.
«Они мешают мне».
Неохотно отрываюсь от своего занятия и, облизнув губы, смотрю на лица испуганных родителей.
- Канаме, - попыталась сказать женщина, которую это зрелище повергло в куда больший ужас, чем её мужа. – Что… что ты делаешь, Канаме?
Она бросилась ко мне, но дьявольское пламя в проклятых глазах тут же подавило волю моей названной матери и моего названного отца. Вампиры замерли, не имею возможности даже шелохнуться.
Зеро что-то прохрипел. Я почти не чувствовал как бьется его сердце, тело почти перестало источать живое тепло. Он больше не плакал, не кричал. Мальчик будто обратился в куклу, безвольно повисшую у меня на руках.
- Юуки? – спрашиваю я, глядя на чистокровных. – Кто такая Юуки? В этот доме никогда не было того, кому бы принадлежало это имя, - и в этой фразе мой первый приказ, которому они не смогут противостоять. - Здесь есть только я и Зеро, мой младший брат и ваш второй сын.
Каждое мое слово – это закон, который впитается в их сущность, заставив подчиниться мне. И это – это всего лишь жалкая крупица тех сил, которыми меня наградил тот Канаме, которым я должен буду стать. Королевская чета смотрит на меня, не моргая. Их мозг, их воспоминания - они меняются, создавая совершенно другую реальность.
- У нас сын, - произносит Джури, и по ее щекам потекли слезы. – Наш маленький сын.
- Зеро хорошо себя ведет? Он такой неспокойный ребенок –Харука обнимает жену, пытаясь успокоить.
- Он просто ангел, - я нежно прижимаю к себе Зеро. – Я позабочусь о нем. Сегодня мой брат будет вместе со мной.
Мужчина улыбается, по-отечески тепло, глядя на нас, своих «детей». Джури тоже кривит губы в улыбке, но я вижу, что сердце матери не так просто обмануть. Но ничего. Уже сегодня образ девочки исчезнет. И на его место придет образ моего сокровища.
- Ведите себя хорошо.
Вампиры уходят, закрывая дверь. Еще некоторое время я слышу сдавленное рыдание королевы, но оно быстро исчезает в лабиринтах коридоров. И мы вновь остаемся одни, мой ангел. Ты все еще бледен, но уже не так, как ранее.
Я открываю пробирку и выливаю её содержимое в твой приоткрытый ротик, внимательно следя за тем, чтобы ты проглотил все, до последней капли. Сделав первый глоток, ты тут же морщишься, начинаешь кашлять, хочешь выплюнуть этот божественный нектар. Но я не позволю тебе этого сделать. Я заставляю тебе проглотить все, и только после этого отбрасываю в строну бесполезный стеклянный сосуд. Ты в ту же секунду начинаешь громко плакать , нет, не совсем так, у тебя начинается настоящая истерика, от которой тебя трясёт. Конечно, ведь тебе сейчас очень больно. Внутри тебя все горит, твои кости ломит, а все твое существо переполняет жажда, о которой ты и помыслить не мог. А я счастливо улыбаюсь, прижимаясь щекой к твоей голове, слегка убаюкивая тебя. Мой, принц, мой Зеро. Мы всегда будем вместе, даю тебе слово. Всегда.

@темы: Prisoner

---

Prisoner Глава 9 часть 1 POV Зеро

Мне в детстве часто рассказывали сказки. Я хорошо запомнил одну из них: немного странную, даже бессмысленную историю о чудовище и о человеке, который смог уничтожить монстра. Зверь, мало чем похожий на человека, напал на деревню, уничтожая всех, кто попадался ему на пути. Старики, женщины, дети, - он разодрал в клочья всех их. Тварь, каждый раз после очередного нападения на деревни, устраивала на их месте, на этой залитой кровью земле, пиршества, предаваясь утехам с себе подобными. Так продолжалось не одну сотню лет. Пока однажды не появился человек верный Богу. Он, пожертвовав своей жизнью, смог покончить с монстром, на веки вечные заточив его в царстве теней.
В самом деле, история странная. В ней не говорится о том, как охотник уничтожил тварь. Но нет ни слова о том, почему кроме него этого больше никто не мог сделать. Как если бы это был какой-то кусок, вырванный из текста.
После смерти родителей, я забыл о сказках и о той жизни, что была «до». А сейчас, года я потерял и то будущее, которое мне предрекали мои родители и учителя, которого я уже никогда не верну, в голову возвращаются воспоминания, от которых я некогда пытался избавиться.
- Но это не единственная моя проблема.
Ребенок заворочался, неприятно задевая печени. В последнее время он вел себя довольно беспокойно, в первую очередь это проявлялось в приеме пищи. От рыбы, баранины и свинины, меня начинало тошнить так, что несколько раз я терял сознание, а живот сводило судорогой. А от запаха крови, - я обязан выпивать хотя бы пол-литра в сутки, - начинались страшные головные боли и поднималась температур, и это помимо тошноты и рвоты.
Единственное, что меня радовало, так это то, что Куран держался от меня подальше. Образы смерти, которые возникают в моей голове, приводят меня в бешенство, возрождая желание убить чистокровного. Иногда доходит до того, что у меня трясутся руки от этого, а все нутро переполняет эта навящевое помешательство. Убить, убить, убить его – вот о чем я думаю большую часть времени. И кто бы знал скольких сил мне стоит подавить в себе эти порывы. Каждый раз я убеждаю себя, что то, что я вижу – плод моего воображения. Этого никогда не было, просто кошмары, которые преследуют меня днем и ночью. Но, блядь, ни один сон не может быть настолько реальным! Это невозможно!
- Черт бы его побрал, - бессильно закрываю глаза и поворачиваюсь на бок.
Живот, - довольно большой и уже с растяжками, - не давал возможности нормально двигаться. Помимо этого, как не посмотри, но был уродлив. Да и вообще, глядя в зеркало, я, в самом деле, ощущал себя полным уродом: мой вес увеличился, даже лицо стало полнее, чего уж говорить про рыхлые бочка на теле; груди будто налились чем-то, соски болели, а еще иногда из них выделяется белая жидкость. Но самым смешным является то, что мой член стал намного меньше, сейчас больше походя на какой-то мелкий отросток. Стоит ли говорить, что мне стало отвратительно свое отражение в зеркале? Я больше не мужчина, а какой-то гермафродит, сосуд, призванный вырастить вампирское семя.
Несколько разя глубоко вздыхаю, понимая, что вновь меня начинает потряхивать от гнева и злости. Но, что отвратительнее всего, с каждым днем мне все сложнее рассуждать о поде внутри меня как о ребенке, как о существе, которое принадлежит мне ровно настолько, насколько и Курану, если не больше. Я даю ему жизнь, во мне он развивается, впитывает мои эмоции, черт, да он, наверняка, будет даже похож на меня, а все, о чем я способен думать, так это о том отвращении, которое я испытываю к его отцу и о том, что этот плод далеко не результат любви. Он был зачат против моей воли, против моего желания.
Блядь, да кого я обманываю! Тогда, когда это все произошло, я хотел Курана, сам раздвигал перед ним ноги, да я сам пришел к нему, и мы занялись сексом сразу же после того, как он убил ту чистокровную. И мне это понравилось. Я хотел этого, хоте его принять, да я даже был готов послать к Дьяволу всю свою прошлую жизнь, и… И все равно, не я выбрал для себя эту дорогу. Те кошмары, в которых я вижу убийства и окровавленные руки вампира,- они будто подсказка, ответ ко всему, но, вместе с тем, я не знаю, не знаю, что они значат.
Не хочу вставать с кровати, вообще ничего не хочу. Блядь, я реально как девка. Где моя гордость? Где мое желание жить и бороться? Во что превратился за то время, что провел здесь? Это не я. Черт, это больше не я!

***


Молча смотрю на содержимое своего желудка. Точнее, на его бывшее содержимое. От этого зрелища меня вновь начло мутить, поэтому я быстро все смыл, направился к раковине и прополоскал рот водой. Все равно отвратный привкус остался. Ладно, плевать на это.
Возвращаюсь в комнату, на ходу скидывая с себя грязную кофту – часть блевотины попала на неё. В шкафу, который буквально ломится от одежды, вытаскиваю первую попавшуюся вещь, надевая её. К счастью, почти все кофты и рубашки были сделаны так, что живот не так сильно бросался в глаза. В них создавалось впечатление, что я сам по себе толстый. Радость, конечно, сомнительная, но это лучше, чем демонстрировать этим ублюдкам свое положение. Я не настолько забил на гордость, чтобы опуститься до подобного.
Выхожу из комнаты, направляясь в библиотеку. В те редкие периоды, когда у меня получается брать себя в руки, контролировать гормоны и перестать жалеть себя, я могу мыслить довольно здраво и, соответственно, действовать, а не покорно сидеть на месте. Злость и ненависть, которые с каждым днем все сильнее и сильнее завладевают мной, могут сыграть очень плохую шутку. Если все же мои кошмары - это лишь плод моей больной фантазии, вызванные беременностью и предшествующим ей стрессом, то я к черту угроблю свою жизнь. Желание мстить, ничем не подкрепленное, уничтожит то хрупкое равновесие, которое появилось между мной и Кураном. А я не настолько глуп, чтобы не понимать того, что мы теперь связаны куда сильнее, чем просто кровавыми узами. Через полтора месяца уже будут роды. И, что бы я не говорил, но я не настолько ничтожен, чтобы подставить под удар жизнь того, кто еще даже не появился на этот свет. Я несу ответственность как за жизнь ребенка, так и за свою собственную. Канаме, после того разговора, когда я сорвался, - ведомый страхом, злостью на него и на себя и помешательством на своих иллюзиях, - стал будто агрессивнее. Он старается не попадаться мне на глаза, но, когда все же мы сталкиваемся, его взгляд меня пугает. В нем одержимость, напряжение, затаенная злоба. Мне знакомы эти эмоции. Так я когда-то гнался за ведьмой, лишившей меня семьи. Но Куран это не я. У него нет цели убить. Но от этого мне не легче. Он словно ждет чего-то, затаился, как хищник, терпеливо выслеживающий добычу. И сейчас, я должен сделать правильный выбор. А для этого нужна информация, точнее, нужен тот, кто способен мне её предоставить.
Несколько дней назад я послал письмо в дом Сенри. Конечно, в нем было лишь приглашение составить мне компанию на день. Курана об этом я уведомил только вчера. Он явно был не слишком доволен, но и возражать не стал. К тому же, он сам мне сообщил о том, что сегодня будет очень сильно занят.
Псина ходит за мной по пятам, но все же старается не попадаться на глаза.
- Не мешайся здесь, - бросаю я, зная, что Демон услышит. – Даже такому как я иногда нужно общество человека, а не зверя.
Конечно, про человека я глупость сказал, но сути это не меняет. И тварь это поняла. Я буквально кожей почувствовал, как его взгляд перестал давить на меня, давая хотя бы мнимое ощущение свободы. Зверь в мгновение ока исчез и, надеюсь, сделал это надолго.
Открываю дверь, проходя в библиотеку. Сенри уже ждал меня там, сидя на диване и попивая принесенный слугой чай. Парень спокоен, в прочем, как и всегда.
- Милорд, - он тут же поднимается, завидев меня, склонив голову в поклоне.
- Рад тебя видеть, - почти искренне произношу в ответ на его приветствие, подходя к парню. – Дорога не утомила?
Он отрицательно качает головой, выпрямляясь и на несколько мгновений задержав взгляд на моем животе. Я тут же подавляю в себе волну раздражения и тупое желание закрыть живот руками. Благо дело, что Сенри больше ничего не сказал, благоразумно решив не поздравлять со «скорым радостным событием». Присев на диван, кивком пригласив это сделать и Шики, я позволил себе легкий вздох облегчения. Ходьба, при том довольно быстрая, да еще и после очередной выходки ребенка, давалась мне очень тяжело.
- Не обладаю красноречием, столь свойственным аристократом и чистокровным. Поэтому, сразу хочу все прояснить, - начал я, глядя в глаза вампиру. – Ты мне не врешь и говоришь все, что знаешь. Иначе, я тебя убью.
Тот кивает в ответ, сохраняя на лице безмятежность, но стук его сердца все же выдает тревогу и страх.
- Что произошло с Гильдией охотников?
Сенри на несколько мгновений задумался, будто вспоминая что-то.
- Её больше нет, - просто ответил он, перестав волноваться. – Почтив се охотники были уничтожены. А если кто-то и остался, то их все равно найдут и убьют. Карательные отряды есть в каждом городе. Что до провинций, но зачистка этих территорий произойдет через три или четыре дня.
Мое сердце пропустило удар. На мгновение даже показалось, что я ослышался. Что…что за херню он несет?
- К…кто уничтожил…их?
- Все вампиры, от аристократов до уровня D, принимали в этом участие. Все было продумано довольно детально, именно поэтому Гильдия не продержалась и нескольких суток.
- А Кайен Кросс? – мой голос дрожит.
- Он исчез еще несколько месяцев назад.
- Ты знаешь причину?
Аристократ замолчал, а я вдруг отчетливо понял, что готов вцепиться ему в глотку и разорвать её своими клыками.
- Был приказ, отданный старейшим родам. Но об этом не принято говорить. И тем более никому не нужно знать.
В моей голове вновь всплыл странный фантом: катакомбы, мужчина, повисший на цепях и рука, сжимающая голову со светлыми длинными волосами. Кто… блядь, кто это? Это ведь не ректор, блядь, это не может быть он!
- Кто еще погиб за последний год?
Сенри вопросительно изогнул бровь, не понимая вопроса.
- Аристократы, чистокровные, охотники, блядь, кто сдох согласно приказу? Кто еще умер, твою мать! – срываю на крик, с неприкрытой злобой смотря на побледневшего Сенри.
Страх, нет, даже ужас перед мощью чистокровного, отражался в его глазах.
- Их слишком много, - наконец ответил он. – Кто конкретно вас интересует?
- Ягари Тога, - почти рычу я, чувствуя как удлиняются мои клыки. – Что с ним?
- Тело Ягари было кремировано около года назад. Такума-сан получил этот приказ от Канаме-сама.
- Кто… кто убил его?
- Тело доставил сам глава Куран…Кх.
Я не думал. Не думал больше ни о чем. Кровь ударила в голову так, что я ничего не видел перед собой кроме алой пелены. Запах крови вмиг наполнил комнату, послышался удар чего-то тяжелого о стеклянный стол, который стоял перед диваном. Чашки, чайник, книги, - все оказалось на полу.
Я безразлично смотрел на голову Шики Сенри, которую только что оторвал от тела и отбросил в сторону. Именно она упала на стол, наведя на нем беспорядок. Забавно, какое безмятежное выражение на этом поскудном лице. Только рот слегка искривлён, и только.
- Забавно.
Отталкиваю от себя тело, брезгливо вытирая об него руки.
- Забавно, - зачем-то повторяю я, направляясь к выходу из комнаты.
Тело скоро исчезнет, в этом я не сомневался . Да и вообще меня немного мутило, а внутри словно все горело. Медленно иду по коридору, слегка опираясь рукой о стену. Черт, и правда…кажется…живот…болит…очень, блядь, он почти горит!
Живот сжался в болезненной схватке, от чего я почти согнулся пополам, падая на колени. Живот, плод в нем, все так пульсировало, так резало, что у меня мутнело в глазах. Больно, очень больно. К горлу подступил ком. Еще секунда, и меня вырвало, но в этот раз вместе с блевотиной была кровь, очень много крови. Все это фонтаном лилось из моего горла, не давая возможности сделать даже вдоха. По телу все время пробегают судороги, я… я не могу их остановить. Мне больно, больно. Я… я не хочу так умереть! Черт!
Ничего не вижу, в голове звон и… и почему-то так холодно…

***


Я уже несколько раз приходил в себя, но спустя какое-то время вновь проваливался в спасительное беспамятство. Кошмаров не было. Вообще ничего не было. Я был словно во тьме ,из которой не желал выбираться. Но меня вновь и вновь забирали из её объятий. И кто это делал? Верно, Куран Канаме. Он будил меня, насильно вливал в горло какой-то горький горячий отвар, а после натирал мое тело пахучими мазями. От них меня слегка подташнивало, но не более того. А вот от прикосновений его рук…от них меня воротило по-настоящему. Отвратительно, мерзко. Иногда я не мог справиться с дрожью, с желанием вцепиться ему в лицо и разодрать его. Но нет, нельзя пока. Надо терпеть. Подождать еще немного, прежде чем начать действовать.
- Ты расскажешь мне что произошло? – наконец ты нарушаешь молчание, аккуратно массируя мои ноги, втирая целебный бальзам.
Блядь, даже твой голос меня выводит из себя. Ненавижу!
- Прости меня, - шепчу очень тихо, ощущая, как все чувства будто вымерли в моей душе, оставив в ней холод. – Прости.
Твои руки замирают. Поднимаешь на меня свой внимательный сосредоточенный взгляд.
- За что ты извиняешься? – аккуратно спрашиваешь ты.
Я хватаю тебя за руку, притягивая к себе. Надо же, я думал что мне будет куда более противно. Но нет, ощущая даже какое-то садистское удовлетворение. Голова тут же закружилась, а по коже пробежали мурашки.
Аккуратно присаживаешься рядом, заключая меня в объятия. Утыкаюсь носом в твою шею, вдыхая горьковатый дорогой аромат.
- Зеро, - нетерпеливо произносишь ты, поглаживая меня по голой спине.
- Он спрашивал о ребенке, - вру я, тяжело вздыхая. – Хотел знать, кто будет. Как мы его назовем.
- Этим интересовался Сенри? – недоверчиво переспрашиваешь ты, но я игнорирую вопрос.
- Я разозлился, - еще теснее прижимаюсь к тебе: - Кто он такой, чтобы интересоваться малышом? Что ему было от меня нужно? Почему ему все это было интересно? – по моим щекам текут слезы. – Страшно, мне стало страшно. Все, - всхлип: - все, чего я хотел – это защитить ребенка от него. Я…я…
- Тише, - ты успокаивающе целуешь меня в скулу (отлично, меня даже не передернуло). – Тише, мой ангел. Я понял, я все понял.
Нихрена ты не понял урод!
- Ты поступил правильно, - аккуратно проводишь рукой по моей голове. – Ты защитил малыша, молодец.
Тварь, Канаме, какая же ты тварь. Те, кто предан тебе, не более чем пешки, с которыми готов расстаться не задумываясь. Ты еще хуже, чем ничтожество. И я заставлю тебя гореть в Аду.
- Ты…ты не злишься на меня? – поднимаю на тебя свои покрасневшие от слез глаза. – Я… ты, ведь, не считаешь меня чудовищем после этого? Я…
Дотрагиваешься пальцем до моих губ, заставляя замолчать. Твой взгляд полон нежности, какого-то благоговения и слепого поклонения. Ты успокоился. Хищник в тебе заснул, уставший от постоянной тревоги и ожидания. Это хорошо, это очень хорошо, вампир.
- Ты так боялся за малыша, - твой голос такой бархатный спокойный. - И ты смог защитить его от врага.
- Я боюсь за него, - быстро выкрикиваю, но тут же обреченно замолкаю, стремясь не переиграть.
- Это я уже понял, - улыбаешься, наклоняясь ко мне и легонько целуя. – Страх за него – вот, что так сильно тревожило тебя в последнее время?
Киваю, вновь ощущая твой поцелуй. Нерешительно приоткрываю губы, чтобы углубить его, почувствовать, как твой язык играет с моим, извиваясь подобно змее.
- Мммф, - невольно вырывается у меня тихий стон.
Ты отстраняешься, позволяя себе улыбку.
- Хочешь, чтобы я вернулся в нашу спальню? – кладу голову тебе на плечо, закрывая глаза.
- Думаю, пока не стоит, мой принц, - ты вновь начинаешь аккуратно гладить меня по спине. – Но, если ты хочешь, то я сам буду приходить к тебе. Только позови, и я буду здесь.
- И выполнишь все, что я тебе скажу? – а вот сейчас нужно начинать иную игру.
- Да, мое сокровище.
- Я хочу тебя.
Вновь тихо смеешься, целуя меня в макушку.
- Может, пока, стоит немного повременить? Слишком много всего случилось.
- Или ты просто не хочешь меня, Куран Канаме? – в моем голове скользит недовольство. – Может, есть кто-то, кто сейчас удовлетворяет тебя? А что, все вполне логично. Сейчас я уродлив и не красив. И, конечно, не так…
- Ты прекраснее, чем кто бы то ни было, мое сокровище,- ты перебиваешь меня, но я уверен, что тебе весьма понравились мои слова.
Ты услышал в них ревность к своей персоне. Да…да, тебе это очень нравится. Я буквально кожей чувствую твое удовлетворение и радость от этих слов. Они, ведь, должны говорить, что я боюсь разонравиться тебе. Боюсь, что ты променяешь меня на кого-то другого.
- Ты, правда, так думаешь?
На миг замираю. Блядь, кажется, я что-то произнес вслух.
- А…а что? – спрашиваю аккуратно, еще не до конца понимая, что именно я умудрился сболтнуть. – Что не так в моих словах?
- Променять тебя, мой ангел, я не способен ни на кого. Ты – это все, что у меня есть.
Последнюю фраз ты шепчешь мне на ухо, а затем целуешь в щеку. Что ж, это я знал. Да, я знал это и раньше. Но теперь мне также известно и то, как именно я уничтожу тебя, мерзкая тварь.

***


Несколько дней подряд мы практически не покидали комнату, трахаясь как кролики. Ты был то нежным, то страстным. На моем теле не осталось ни сантиметра кожи, которую бы ты не поцеловал. О да, твои губы оставили метки на моем теле. И как бы я не пытался стереть их, они исчезнут лишь омывшись моей же кровью.
Ты заворочался, поворачиваясь на другой бок. Твои волосы разметались по подушке, а бронзовая кожа была просто восхитительна на фоне белого шелка.
«Идеальная тварь, помешенная на собственном удовольствии и жажде убийства».
По моему телу прошлась волна наслаждения. О да, тварь, которая вот-вот попадет в Ад. Попадет туда, куда её самое место. И мы в этом ей поможем ,правда, малыш? Любовно глажу себя по животу. Совсем немного, осталось совсем немного, и я отомщу за своих друзей, за свою семью, за самого себя, в конце концов. Отодвигаю шторы, смотря в окно. Какое пасмурное утро. Хотя, самое оно.
Надеваю белый свитер. Да, именно белый. На нем кровь будет смотреться красивее всего. Подхожу к кровати, аккуратно провожу рукой по твоей щеке, заставляя проснуться.
- Зеро? – сонно спрашиваешь ты, глядя на меня. – Что-то случило? Что-то болит?
- Все хорошо, - мягко отвечаю я, целуя тебя. – Хочу немного погулять. И, кажется, малыш тоже не против.
-Я пойду с тобой, - пытаешься встать с кровати, но я не позволяю, слегка надавливая тебе на грудь рукой.
- А у кого-то есть на это силы? – лукаво улыбаюсь, понимая, что у меня аж скулы сводить от этой улыбки. - Не волнуйся, если вдруг устану, то, все что мне нужно, это позвать тебя.
- Звучит почти как угроза, - ты внимательно смотришь на меня, пытаясь угадать мои мысли.
- Я просто пытаюсь вспомнить, есть ли в сторожке кровать. Камин знаю что неплохой там имеется, и пледы, помнится, есть…
- Все-таки угроза, - притворно вздыхаешь, вновь расслабляясь. – Сколько у меня есть времени на сон?
- Очень мало, Канаме.
Улыбаешься, блаженно закрывая глаза. Надо же, оказывается великий владыка крайне любит играть по чужим правилам. Главное, эту самую игру правильно нужно преподнести.
- У тебя максимум двадцать минут, - да, двадцать минут до того, как все рухнет к чертовой матери.
- Двадцать минут сна – что может быть лучше?
Я выхожу из комнаты и направляюсь к выходу из замка. Слуги блеклыми тенями шныряют по углам, выполняя свою работу. Бляди, это последний раз, когда я вижу их, последний раз, когда я вообще хожу по этому проклятому месту. Моя месть вот-вот свершиться.
Выхожу на улицу и тут же направляюсь к статуе ангела. В ней, еще очень давно, когда я, чтобы убить время, изучал этот замок и прилегающий к нему сад, была обнаружена трещина, которая с легкостью могла стать прекрасным тайником. И когда Куран вернул мне Кровавую розу, я уже знал, где именно буду хранить её. Достаю револьвер, и медленно, даже лениво, направляюсь в самую глубь сада. Минуя деревья, витиеватой формы, ветки которых покрыты инеем; уверенно ступая по белому мрамору с дивным рисунком, - все ближе и ближе я приближаюсь к жемчужине, сокрытой в недрах проклятого сада. Безымянна могила, точнее, всего лишь полу развалившийся камень на котором было выгравировано несколько слов. Я смог понять только два из них «Акира» - кажется, это чье-то имя и «проклят». Хм, могу поспорить, не просто так была сделана эта надпись. Интересно, что сделал это Акира? Насколько мне известно, ни один из семьи Куран не носил подобное имя. Значит, он был человеком? И, похоже, очень значимым человеком для какого-то ублюдка из числа ночных тварей.
Блядь, это в самом деле будет чертовски символично. Её глушу в себе смех, который так и просится вырваться наружу. Холодный метал револьвера греет мою душу. Да, я сделаю это здесь. Убью себя и эту тварь, что растет внутри меня. Я уничтожу все, что так дорого этому ублюдку, которому наплевать на чужие жизни и желания. Ненавижу, ненавижу его всем своим существом. Я твое сокровище, твой мир? Отлично, тогда я лишу тебя того, чем ты так дорожишь. Уничтожу все, что настолько тебе дорого.
Черт, не выдерживаю и захожусь в истерическом смехе. О да, да, ты будешь страдать, будешь мучиться так, что сам возжелаешь смерти. Куран Канаме…
- Я ненавижу тебя.
Первый выстрел приходиться в живот, затем еще один и еще. А затем в грудную клетку, чтобы не было и шанса на спасение. Мои уши закладывает от крика, принадлежащего твари, которая сейчас подыхает во мне. Боль волнами начала разливаться по моему телу, но сейчас я получал от этого истинное наслаждение. Оседаю на землю подле камня, безумна улыбаясь черному облаку, которое с каждым мгновение приобретает все больше очертания человека с алыми глазами. И в этих глазах шок, неверие, страх, нет, даже ужас! О да, да, да, да! Ублюдок, примчавшийся на запах моей крови и на предсмертный плачь маленькой твари, которую я убил.
- Ты… ты…
Что такое, Куран, нечего сказать?
-Хахахаха! – вновь захожусь в жутком смехе, который тут же обрывается кровавым кашлем. – Это тебе за них, - хриплю я, заваливаясь на бок, но ты туже оказываешься рядом и ловишь меня, заключаешь меня в объятия. – За охотников, за гильдию, за мою исковерканную жизнь, ублюдок!
Ты дрожишь, боже а как же сильно бьется твое сердце.
- Зеро…
В одно мое имя ты вложил столько отчаяния. Тебе больно, да? Тебе больно? А мне было в сто крат больнее, сука. Намного больнее, чем тебе сейчас. Хотел навязать жизнь, переиначить судьбу, идя по головам других? Не выйдет. Не позволю, урод ,никогда этому не бывать ,пока я жив!
- Вампир и охотник…да я лучше сдохну, чем приму это! Этому не бывать, слышишь Куран, этому никогда не бывать, ублюдок!
Вновь кашляю, захлебываясь кровью.
С какой-то садистской нежностью смотрю на твое лицо, вдруг отчетливо осознавая, что это последний раз, когда я вижу его. И мне хочется запомнить каждую его черту, запомнить так, чтобы даже на том свете я мог ненавидеть твой образ, Канаме, мог ненавидеть тебя.
Наклоняешься ко мне, жадно впиваясь в мои губы, царапая их клыками. Твой язык проникает в мой рот, но я не хочу этого. Не хочу исчезнуть, ощущая именно это в свои последние мгновения. Отпусти, отпусти меня, урод. Пытаюсь оттолкнуть тебя, ударить, черт, черт, черт!
Все меркнет. А еще мне холодно и ужасно болит живот. И, кажется, я плачу. Но, почему? Я должен радоваться. Все получилось, ведь у меня все получилось! Блядь, меня окружает серебристая пыльца, осталось лишь несколько мгновений, прежде чем меня не станет. И знаешь Куран, что самое странное? Я чувствую твои слезы на моем лице. И это делает меня счастливым…

@темы: Prisoner

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Презенто №1

Однолюбы
Автор: ~ЭРА~
Бета: no!!!
Пейринг: Канаме/Зеро
Рейтинг: R
Размер: не комельфо - 7 страниц.
Саммари: Зеро помощник детектива; Куран родственник похитителя, но в силу сложившихся обстоятельств сам превращается сперва в сталкера, а после... а после как уже решит сам Кирию.
Ворнинг: полное АУ; нецензурная лексика, ПВП
От автора: написано для загулявших в год Змеи и до сих пор неотрезвевших.

Мур!

Мур-мур!

Мур-мур-мур!

Текст в комах!

@темы: фанфики

---

Стерек #1

Пора бы уже отряхнуть дневничок от пыли и начать заполнять его разного рода непотребствами.
Начну я с нового любимого фендома))))
Агась, агась. Волчонок форевер!
Писала я по двум заявкам ( уже, кстати, на половину готова 3 заявка, точнее рассказ для нее, там есть сталкер, принуждения, МПРЕГ, секс и прочие радости жизни)) Кстати, касательно третей заявки, то там я просто тренируюсь в написании детектива. Это очень сложно и муторно((
Фапаем, Фапаем!

Дерек


Стайлз


Как Дерек представляет совместную жизнь со Стайлзом


Реакция Стилински на мысли Дерека


А если честно, то читайте две заявки в комментах) Вот так вот)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра